В понедльник, 13 августа, в культурно-досуговом центре "Буревестник" прошла творческая встреча с молодым кинорежиссером, выпускницей Тольяттинского музыкального училища Элла Манжеевой, передает корреспондент Волга Ньюс.
Встреча прошла в рамках фестиваля "Классика OPEN FEST", который впервые обратился к кинематографу.
Элла родилась в Калмыкии, в Элисте. Обучалась игре на скрипке. Сначала в музыкальной школе родного города, затем — в Тольяттинском училище. После чего играла в оркестре ансамбля "Ойраты". И вдруг — поворот в судьбе. Элла Манжеева уехала в Санкт-Петербург, закончила университет кино и телевидения. Потом обучалась на Высших курсах сценаристов и режиссеров. В 2007 г. сняла пятиминутный фильм "Праздник". После чего были сняты другие короткометражки — "Чужая. Степь" и "Женщина внутри как степь". В 2012 г. в журнале "Искусство кино" был опубликован ее сценарий полнометражного фильма "Чайки". Прошло еще несколько лет, и фильм был снят. Первый фильм республики Калмыкии за последние десятилетия. Вообще, Элла Манжеева сделала немало для становления искусства на своей родине, став учредителем Национального фонда развития и поддержки культуры и науки "Наследие Бумбы". Что общего между двумя этими увлечениями — скрипкой и съемкой фильмов? Прямой связи Элла не видит. И слишком обильное использование музыки в кино недолюбливает. "Связь другая, — говорит она. — В построении темпо-ритма в фильме. Для меня это важно".
Художественный фильм "Чайки", который Элла Манжеева представила в Тольятти, уже облетел многие страны. Его мировая премьера прошла на Берлинале. Потом были успешные показы на фестивалях в Карловых Варах, в Паличе и нескольких других. На фестивале "Кинотавр" фильм получил приз за лучший дебют.
Сюжет картины немудреный. Жена рыбака Эльза живет в калмыцком приморском городе. Работает в музыкальной школе, где у нее только один ученик. Эльза одинока. Муж постоянно в море, и их отношения кажутся ей изжитыми. Она хочет уйти от него, но не решается, боясь неизвестности. Обстоятельства складываются так, что муж погибает. И эта смерть заставляет героиню пересмотреть свои взгляды на жизнь, на счастье, на свободу…
У фильма открытый финал. Останется ли она теперь с младшим братом погибшего мужа, как требуют национальные традиции? Неизвестно. Как будет складываться ее дальнейшая судьба — это уже предполагать зрителю.
"Я была бы счастлива, если бы драматургию фильма зритель домысливал после его окончания, — говорит режиссер. — Мне хотелось рассказать о женщине, которая никак не может найти саму себя. В какой-то степени этот фильм — и обо мне самой. Более всего для меня важно исследование собственной души".
Наверное, успеху "Чаек" способствовала и необычная для европейского зрителя атмосфера фильма. Звенящая тишина, прерываемая порывами ветра. Густой туман, нависший над мерзлой землей. Первозданные морские просторы. Все это погружено в монохромные цвета — некоторые кадры фильма как будто нарисованы художником-аквалеристом. Из этой первозданности рождаются символы. Например, чайки, которые взмывают ввысь в момент гибели героя.
"Чайки в фильме — это души умерших рыбаков, — говорит Элла Манжеева. — Это некий символ надежды. Когда рыбаки пропадают в море, один из опознавательных знаков места несчастья — это чайки, которые кружат над водой. И там, где они кружат, возможно, еще есть жизнь…"
Рассказывая о своих планах, Элла заметила, что хотела бы снять фильм о музыке и человеке, их взаимоотношениях (о музыке она говорила как о живом существе). А еще хотела бы продолжить документальный проект о Летней школе искусств в Тольятти, вернувшись к рассказу о дальнейшей судьбе талантливых молодых музыкантов, которые были героями ее фильма несколько лет назад.
Последние комментарии
Молодцы, что скажешь!
Тема, поднятая в публикации Вадима Карасёва, касается, на самом деле, судьбы многих инновационных проектов в нашей стране, которые хоронятся под разговоры об их важности и патриотичности. Городской музейный комплекс «Наследие» (экомузей), как новая форма наследования, представляет в этом смысле типичную модель: вначале поддержка власти, общественное и профессиональное признание, работающий «макет», а затем—тупик вследствие интеллектуальной незрелости, неподготовленности мозгов, «жлобства» (по выражению председателя правительства РФ Д.Б. Медведева) административно-командного уровня». Этого с "Наследием" бы не было, если бы Программы развития культуры писались у нас не для того, чтобы их просто показывать, а чтобы претворять в жизнь. О завершении строительства Городского музейного комплекса на ул. Советской за счёт средств муниципального бюджета к 2016 году власти г. Тольятти бодро докладывали Губернатору ещё в 2011 году. Так, согласно Приложения 3.4 к Решению Думы г.о. Тольятти за 2009 г. «Мероприятия по развитию объектов капитального строительства местного значения в сфере культуры» (таблица 4, п 11): «Реконструкция и строительство Городского музейного комплекса «Наследие» (экомузей): 2011 год—завершение ремонтно-реставрационных работ по Дому Стариковых (ул. Советская, 39), 2012 – 2016 гг. – строительство дополнительных объектов комплекса и капитальный ремонт дома – музея (ул. Советская, 38)». Даже специальная брошюра была издана о новых объектах соцкультбыта в Тольятти. Все деньги в сметной документации были считаны-пересчитаны, все распределены строго по кодам и расходным статьям. Однако в том же, 2011 году, мэрия закрыла целевую программу «Развитие культуры Тольятти. 2011-2016 гг.», заменив её программой «Культура Тольятти. 2011-2018 гг», в которой строительство ГМК «Наследие» уже было отодвинуто на срок до 2018 года. Даже в Год культуры в отраслевой муниципальной программе "Культура Тольятти" средства, заложенные на благоустройство и строительство экспозиции, были секвестированы, так как "завершение ремонтно-реставрационных работ в доме Стариковых не входит в список первоочередных работ мэрии".