Трость и цилиндр
 Вечер начался со стихотворения Юрского «Все начнется потом», написанного тридцать лет назад.«Мы все время живем с таким ощущением, - рассуждал актер, прочитав стихотворение, - что самое хорошее начнется потом, надо только подождать, потерпеть. Мы все время откладываем жизнь. И в надежде на лучшее мы редко оглядываемся назад и с трудом различаем те вершины, которые остались позади. Эти вершины – классика. Она порою лучше всего говорит нам и о дне сегодняшнем, и о нашей перспективе».
Жанр, с которым он выступает, Юрский обозначил как театр одного актера. Жанр, в общем, не новый для русской сцены. Вспомним хотя бы замечательных актеров и чтецов Владимира Яхонтова и Игоря Ильинского. Так же, как они, Сергей Юрский не просто читает со сцены стихи или прозу. Он играет поэмы, рассказы, монологи, стихи, придумав и сотворив собственный театр, в котором является и режиссером-постановщиком, и актером, превращая каждое из произведений в моноспектакль. Рассуждая о притягательности актерской профессии, Юрский сказал: «Больше всего мне нравится вносить разнообразие в изображаемые мною характеры. Менять мимику, жесты, походку».

 Его диапазон необъятен - Шекспир, Чехов, Гоголь, Достоевский,  Бунин, Пастернак, Бродский, Булгаков, Бабель, Маяковский, Есенин, Шукшин, Жванецкий. В его театре одного актера около полутора десятков сольных программ. На этот раз Сергей Юрский приготовил для тольяттинских зрителей спектакль по Пушкину, Бернсу, Зощенко и Александру Островскому.
Актер показал несколько отрывков из «Евгения Онегина». В том числе и наполненный гротеском отрывок с жутковатым сном Татьяны. Роман в стихах Пушкина - один из постоянных спутников Сергея Юрского. Впервые он прочел «Евгения Онегина» (и записал его на телевидении) почти полвека назад. Тогда тридцатилетний Юрский читал произведение тридцатилетнего Пушкина, и казалось, что не было дистанции между актером и поэтом. В дальнейшем, исполняя это произведение со сцены и записывая его на телевидении, актер не раз менял акценты. Но неизменной оставалась его страсть к импровизации и эксцентрике.
С помощью минимума сценических средств (трость и цилиндр) и внутренне преображаясь, актер передает глубину, легкость и многокрасочность главного пушкинского творения.

 
Основной инстинкт
 «Природа человеческая меняется не так быстро, как нам порою кажется, - считает актер. - Есть коды, записанные раз и навсегда. Литература «ухватывает» основные инстинкты человеческого существования». Актер несколько иронически высказался по поводу одноименного американского фильма, который нам объяснил, что основным инстинктом является секс:
«Оспаривать это трудно и ни к чему. Хотя в разных странах были и такие времена, когда основным инстинктом становится голод. Или чувство страха. В России вообще все по-своему. 80% великой русской литературы крутится вокруг рюмки водки. Или бокала, или графина, или четвертинки. Вокруг белой горячки, запоев, тостов: «За тех, кто с нами». «За тех, кого с нами нет». «За все, что с нами было». «За все, чего с нами не было и быть не могло». В подтверждение Юрский вспомнил один из эпизодов со старым русским актером К., предлагавшим ему выпить стопочку под борщ. В ответ на отказ Юрского («Не пью перед спектаклем») старый актер изумленно ответил: «А какая связь?»
 Впрочем, беспробудное питие – удел героев не только русской литературы. Что Юрский напомнил чтением (временами переходящим в пение) кантаты Роберта Бернса в переводе Маршака «Веселые нищие», в которой действие происходит в веселой шотландской таверне. Здесь множество персонажей. Актер перевоплощается то в старого одноногого солдата, то в базарного шута, то в любвеобильную женщину-пьянчужку. Все они объединяются у очага таверны и пьют «за старую любовь, за счастье прежних дней».

 
«Взяток у нас не берут»
 В репертуаре театров, где играл Юрский, не было пьесы Островского «Лес». И это упущение актер восполнил, включив отрывок из этой знаковой для него пьесы в свой моноспектакль. Мгновенно преображаясь то в одного, то в другого персонажа, он виртуозно сыграл роли трагика Несчастливцева и комика Счастливцева.
Подарил Юрский тольяттинцам и исполнение рассказа «Слабая тара» одного из своих любимых авторов – Михаила Зощенко. Погружая зрителей в стихию неповторимого зощенковского юмора, Юрский как будто еще раз напоминает им, что настоящая классика всегда современна. (Напомним, что речь в рассказе идет о технологии взяток.) А слова героя рассказа «Взяток у нас не берут» актер произносит с такой интонацией, что уже становится смешно. При этом Юрский не был бы Юрским, если бы он не придумал неожиданные сценические приемы. Показывая, каким багровым стало лицо его персонажа после того, как взятку ему предложили напрямую, актер берет пустое красное ведро и поднимает его на уровень лица.
Как Юрский выбирает то или иное произведение для своего моноспекталя? «Я сосредоточиваю все свое внимание на той литературе, - объясняет актер, - которая могла бы  превратиться в драматическое действие, сплетающее судьбу героев. Контрастность, взаимопроникновение этих линий создает сложную игру, требующую особых мизансцен и неординарного пластического решения. Я много езжу по стране со своими спектаклями и горжусь тем, что в разных городах всегда находились люди, ждущие от театра не простого, а сложного».
В этом отношении Тольятти не оказался исключением. Зрители, заполнившие до отказа зал филармонии, с восторгом приняли выступление актера.

Источник: www.vkonline.ru