Выгодное предложение

В 1970 году Нестерова вызвали из Новокуйбышевска, где он работал народным судьей, в обком партии. "Тольятти строится, растет, - сказали ему. - Собирайся, будешь работать там".
Спустя несколько дней первый председатель горисполкома Тольятти Василий Праслов предложил ему жилье: "Езжай в новый город и выбирай любую квартиру". Тогда большая часть домов стояли еще незаселенными.
- Ну, я выбрал хорошую трехкомнатную квартиру и так оказался в Тольятти, - вспоминает Нестеров.
В 1972 году город разделили на районы, и Владимира Александровича назначили председателем Автозаводского народного суда. Но, несмотря на высокую должность, первое время он едва сводил концы с концами - зарплата судей тогда была копеечная.
- А в 1977 году меня пригласил заместитель генерального директора ВАЗа по экономике Петр Макарович Кацура и предложил заменить на заводе начальника юридического управления, - рассказывает Нестеров. - Когда он назвал зарплату, которую я мог бы получать на этом месте, у меня голова закружилась... Она оказалась почти в четыре раза больше, чем у председателя суда. Естественно, я дал согласие.

"Все вы здесь - жулики"

Владимир Нестеров проработал на ВАЗе больше четверти века и прекрасно помнит, как сменяли друг друга многие генеральные директора.
- Я считаю, что все генеральные были не просто умными - они были гениальными людьми, - говорит он. - Начиная с Виктора Николаевича Полякова, столетие со дня рождения которого мы будем отмечать через два года. Заложенные им методы и стиль руководства позволили преодолеть множество проблем и противоречий, а также сохранить преемственность принципов управления, многие из которых действуют и поныне. Всех генеральных очень уважали, как уважают и нынешнего президента АВТОВАЗа Игоря Анатольевича Комарова. Мне, кстати, - одному из всех бывших заместителей -  после выхода на пенсию оставили пропуск на территорию завода. И когда я сегодня бываю там, разговариваю с людьми, то все как один говорят о нынешнем руководстве только хорошо.
Обеспечением безопасности и охраной собственности предприятия Владимир Александрович занялся, когда заводом руководил Валентин Исаков.
- Наша с ним встреча произошла в очень непростой период. В стране царило безвластие. Это было время господства криминалитета - заматеревшего, накопившего на разбоях и рэкете огромные капиталы и горы оружия. Россией управляли крупные воры, в их числе мой знакомый Борис Абрамович Березовский. Когда-то мы с ним были в теплых отношениях, а потом он поступил, я считаю, очень подло...
Помимо контроля за финансовыми потоками, проходившими через суды и различные ведомства, Нестерову пришлось встать на пути нарастающего кома проблем, связанных с мошенническими сделками.
- В начале девяностых я, признаться, сперва недооценил ситуацию. Как и многие в государстве - и правительство, и правоохранительные органы. Тогда на миллиарды рублей брали машины с последующей оплатой, но деньги заводу не отдавали. Похожим образом поступил и Березовский. Долги росли. И тогда я собрал коммерсантов в одном зале и с трибуны сказал им: "Все вы здесь - жулики!" Поднялся шум... Но впоследствии мы с них выбили много денег. Причем законные методы и юридические подходы тут не работали. Мы имели сотни исполнительных листов, по которым не могли получить ни копейки. Были вынуждены прибегнуть к, мягко говоря, нетрадиционным способам. И заключили договор с коллекторским агентством (а по сути, такими же бандитами), которые за проценты возвращали долги.

Лакомый кусок

Владимир Нестеров знал в лицо практически всех местных криминальных авторитетов, запустивших свои щупальца на завод. Чтобы выжить в той войне, нужно было быть жестким и не церемониться с бандитами.
- В девяностые годы на ВАЗе как на дрожжах росли криминальные группировки. Журналисты неоднократно задавали мне вопрос: как им удалось проникнуть на завод? Очень просто: при социализме завод не торговал автомобилями. Все решал Госплан в Москве - куда отправлять готовую продукцию и в каком количестве. И вдруг все рухнуло. Выход у руководства завода был один - самим начинать продавать автомобили. Так появились дилеры, которые и по сей день сами вывозят автомобили с АВТОВАЗа. Сегодня здесь порядок. Но в те времена их представители выглядели совершенно иначе. Проходя по разовым пропускам на завод, они разворачивали здесь противозаконную деятельность, угрозами и подкупом подчиняли себе руководителей среднего звена и рабочих. Когда мы попытались пресечь этот беспредел, столкнулись с тем, что с каждой машины бандитам уже платился "налог" - в зависимости от марки, комплектации, цвета автомобиля. А если учесть, что тогда мы выпускали ежедневно по 2700 автомобилей, то представьте, какие деньги текли в бандитские карманы. В середине девяностых, несмотря на десятки обращений по конкретным делам в самые высокие органы - к министру внутренних дел, в Генпрокуратуру, - помощь практически не оказывалась. Нам были известны все имена и клички людей, которые ежедневно наносили заводу многомиллионные убытки. Они брали себе в карман по 20% сверх государственной цены за автомобиль, постоянно присутствуя в 46-м, 81-м цехах, на отгрузочных площадках. Доходило до того, что бандиты начинали делить между собой зоны на конвейере. Волжский автозавод был лакомым куском для каждой уважающей себя группировки. Причем не только в Самарской области: они слетались сюда со всей страны...

По городу ездил с пистолетом

И все-таки переломить ситуацию удалось.
- Однажды Владимир Васильевич Каданников приглашает меня к себе в кабинет и говорит: "Если мы не можем победить бандитов, надо их возглавить", - рассказывает Нестеров. - Сейчас это расхожая фраза, а тогда я был удивлен. Как это, спрашиваю я. "А надо, чтобы не они нами командовали, а мы ими, - ответил Каданников. - Бери сколько хочешь людей и работай". И мы начали действовать. Дежурили в цехах, сами клеили на стекла автомобилей бирки - куда и какой компании автомобиль должен достаться. Несколько раз мне пришлось вступать с бандитами в переговоры. Как-то раз на 16-м КПП во время сходки я впрямую заявил им: "Не вы будете командовать на заводе!" Многих из тех, кто тогда стоял вокруг и смотрел на меня, уже постреляли. Но один, самый боевой, вышел вперед и сказал: "Да мы тебя, дед, сейчас прямо здесь положим!" На что я ответил: "Я-то уже пожил. А доживете ли вы до моих лет? Всех вас знают, никого из вас в течение двух месяцев не останется в живых. Ни следствия не будет, ни суда".
Сейчас Владимир Александрович вспоминает те времена и удивляется самому себе: как не боялся? Ведь жил в одном городе с людьми, которые спали и видели, как бы поскорее от него избавиться.
- Приходилось принимать меры безопасности. По городу ездил с пистолетами. В одном патрон всегда был в патроннике, чтобы лишний раз не передергивать затвор. На сиденье рядом - второй. Водитель тоже был вооружен. Меня действительно приговорили к смерти, после чего 18 дней передвигался по городу на бронированных машинах. Шесть охранников сопровождали повсюду... Много мы тогда поработали с бандитами, предотвращая их мошеннические сделки и покушения на наших сотрудников. Нам удалось создать службу, когда максимум через пять минут мои люди прибывали к месту происшествия. Все знали, куда надо звонить, чтобы защитить себя. Но, несмотря на все это, Каданников не дал мне создать на заводе настоящую службу внутренней экономической безопасности. Он так и сказал: "Ты не будешь хозяином на заводе".

С благодарностью за внимание

На пенсию Владимир Александрович ушел десять лет назад. Тогда ему было уже 72 года.
- Ни один из заместителей гендиректоров АВТОВАЗа не проработал столько. И это при том, что моя должность была расстрельной - в прямом и в переносном смысле. И, наверное, поэтому, наблюдая за происходящим, не могу не волноваться за будущее АВТОВАЗа и Тольятти. Когда завод только начинал работать, сюда сознательно съехались лучшие кадры со всей страны. И сегодня их потомки продолжают здесь работать. Это элита нашего российского машиностроения. Но так уж случилось, что люди потеряли веру во власть. О чем красноречиво говорят результаты всех последних выборов. Возможно, это такая оценка деятельности прежнего руководства нашей области. Даже то, что завод вытащили из глубокого пике, по сути никак не сказалось на улучшении ситуации в сфере промышленности. Сейчас тольяттинцы большие надежды связывают с губернатором Николаем Ивановичем Меркушкиным. Его первые решительные шаги, сделанные в сторону людей, сразу подняли его авторитет. Тольяттинцы увидели такого правдивого, опытного мордвина, который знает, что и как надо делать. За лето и осень прошлого года в Тольятти сделали столько новых дорог, что раньше городу и не снилось. Не ямы заделывали, а целые кварталы укладывали заново. А в этом году город получил просто астрономическую сумму на ремонт дорог. Для Тольятти это очень важно. Люди, между прочим, у нас могут второго костюма не иметь, но машину - обязательно. И если губернатор продолжит начатое, не ослабит свою хватку, то люди будут ему благодарны.

 "Криминалитет физически вытеснили с завода" (Отрывок из автобиографии Владимира Нестерова "АВТОВАЗ: История в лицах")
"Оперативно-розыскная работа - дело тонкое и секретное, много не расскажешь. Тем не менее, я попытаюсь хотя бы несколькими штрихами набросать картину событий, разыгравшихся в девяностые годы уже прошлого века. События эти были драматическими - руководители ВАЗа поседели за это десятилетие. Мало того, что экономическая ситуация была сложнейшей, - стоило громадных усилий удержать завод на плаву (а с ним и четыреста предприятий-смежников). К проблемам экономики прибавилась и криминальная составляющая.
Если в прежние годы забота о безопасности завода лежала на плечах сотрудников охраны, пресекавшей хищения с территории ВАЗа, то в девяностые встал вопрос о противодействии криминалу, пытавшемуся полностью подчинить себе производство. И криминалу удалось добиться значительного влияния, я не хочу этого скрывать. За год-два бандиты очень сильно разложили коллектив. Мы не успевали заменять коррумпированных сотрудников. Причем каждая попытка такой замены наталкивалась на противодействие криминалитета.
Торговая площадка была поделена бандитами на так называемые "клетки". Каждая клетка принадлежала определенной преступной группировке. На мастеров давили угрозами, совращали подкупом. Давали указания, куда какие машины ставить, наклеивали свои бирки. Не отогнал машину, куда сказали, - не получишь денег, да и здоровье может резко ухудшиться, а то и вовсе исчезнуть...
Преступные группировки чувствовали себя весьма вольготно, уверовав в полную безнаказанность. А твердая позиция руководства привела к нарастанию агрессивности преступных сообществ. Начались покушения на наших руководителей, отказывавшихся идти на сговор с бандитами и не поддавшихся угрозам. Их пугали - не действовало. И тогда их стали устранять физически: калечили, убивали. В 1997 году за неделю были убиты три менеджера завода, в том числе и заместитель коммерческого директора АВТОВАЗа Владимир Александрович Шишков. Первых руководителей постоянно сопровождала усиленная охрана. И тогда мы обратились к президенту и правительству с просьбой навести порядок на заводе, в городе, да и в стране. Следствием нашего обращения стала операция "Циклон". Так началась новая эпоха в истории ВАЗа и Тольятти.
Операция длилась в общей сложности около года. Затем последовал второй "Циклон". Ажиотаж в прессе поднялся небывалый. Помимо откровенно заказных статей и передач, хватало и материалов, в которых искажение истины было обусловлено элементарной нехваткой достоверной информации. Заявляли, что возбуждено свыше сотни уголовных дел, в том числе и против руководителей ВАЗа, что "Циклон" стал самой крупномасштабной и успешной операцией МВД чуть ли не за всю историю России... Что тут скажешь...
Результаты, конечно, были. Бандитов вытеснили с завода. Чисто физически вытеснили. Но влияние свое криминалитет сохранил. Преступникам уже не было нужды непосредственно присутствовать на территории ВАЗа - связи были наработаны. На бандитов работали некоторые сотрудники завода среднего звена. Да и обстановка изменилась еще до начала "Циклона". В частности, сотрудниками моей дирекции была разработана программа, призванная переломить ситуацию в нашу пользу: новая система заключения договоров по отгрузке автомобилей, строительство новой отгрузочной площадки. Я не строитель, я не обязан был это делать, но именно я начал строить эту площадку, чтобы вывести товарные автомобили и множество людей, занимавшихся отгрузкой, за территорию завода".