В среду, 23 апреля, депутат Тольяттинской городской думы Михаил Носорев рассказал корреспонденту Волга Ньюс, как сгорела его Chevrolet Niva и что он думает по поводу всего случившегося.

- В половине первого ночи, когда я уже спал, сработало противоугонное устройство. Ночью моя машина стояла не у моего - первого - подъезда, а у четвертого. Выглянув в окно, я увидел, что горит водительское сиденье автомобиля большим очагом. Из окна выдавалось пламя. Я спустился с восьмого этажа, вызвал пожарных.

Когда я подбежал к машине, увидел, что горит все водительское сиденье. Первое пассажирское кресло еще не было тронуто. Все стекла салона были целы. Разбито было только водительское стекло. В салоне находились документы на машину и мои рабочие документы.

Залезть в салон через водительскую дверь не представлялось возможным. Тогда я попытался разбить стекло багажной двери, чтобы взять огнетушитель, но не смог. Эти попытки заняли минут пять. В тот момент уже загорелось пассажирское сиденье. И к приезду пожарных огонь охватил уже весь салон.

Когда открыли капот, оказалось, что весь моторный отсек целый: и крышка двигателя целая, и аккумулятор в порядке. То есть признаков того, что там могло произойти замыкание электропроводки, не было. И тогда появилось предположение, что кто-то разбил водительское стекло, бросил на водительское сиденье пластиковую бутылку с горючей смесью и поджег ее. А бутылка могла сгореть вместе с сиденьем.

- Каков ущерб?

- Эта машина 2003 года. Но, поскольку я активный автотурист, расстояние в 1 тыс. км для меня просто разминка. География поездок обширна: Краснодар, Астрахань, Харьков, Одесса, Алтай, Соловки. И машину в силу необходимости я содержу в хорошем состоянии. И я обеспечиваю достойный уход за машиной. Она всегда готова к дальней поездке. Цена 10-летней машины, понятно, примерно вдвое меньше, чем у новой. Ну, тысяч 200 - 220 она стоила. Но дело не в этом. Очень досадно, что сгорели документы, как на машину, так и мои рабочие. Конечно, это все восстанавливается. Но моральный урон нанесен серьезный.

- С чем вы связываете случившееся?

- Я могу предполагать, что это, скорее всего, могло быть связано с моей депутатской деятельностью. Я профессионально занимаюсь думской деятельностью. И работаю в думе. И там же находится трудовая книжка. Я могу критиковать жестко, опираясь на аргументы и документы. Хотя я не исключаю и другие варианты. Возможно, где-то в машине замкнула электропроводка. Правда, я не могу понять, как и где это могло произойти. В замке зажигания? Это невозможно. Второй момент - ну, наверное, могло иметь место хулиганство. Подобные случаи известны.

И сейчас мне важно понять, стихийно ли это произошло. Если это самовозгорание от замыкания электропроводки, это один момент. Если машину подожгли хулиганы, значит надо их искать. И третье - если это касается моей депутатской деятельности, то это очень серьезно. Надо разбираться, чтобы это не оказался чей-то системный подход. Сейчас в этом разбираются правоохранительные органы.

- Вам кто-то угрожал?

- Нет. Угроз не было. У меня не было оснований опасаться чего-либо. Но если это задуманное мероприятие, так скажем, "привет" от кого-то, то тут надо разбираться. Предполагать можно все что угодно. Сейчас уже проводится экспертиза. Ко мне и пожарные дознаватели приходили, и полицейские, которые проводят проверку, и сотрудники Следственного комитета, так как я депутат.